Новости

Из истории воткинских старообрядцев.

Ольга Ларионова, г. Воткинск - МАГИЧЕСКАЯ СИЛА РУССКОГО СТАРООБРЯДЧЕСТВА. Человек, как существо историческое, не может не оглядываться назад, в прошлое, для поиска смыслов, героических примеров – мощных мотиваторов собственных достижений, а также для того, чтобы осознавать себя частью своего рода и государства. Российские старообрядцы являют собой удивительный феномен хранителей национальных святынь и православных традиций. Многие поколения старообрядцев противостояли диктату государства в вопросах веры. Раскол православного общества в XVII веке был замирен только в XXI вв. благодаря широким реформам в общественно-политической жизни в России. Пример удивительной духовной веры и стойкости старообрядцев, их неиссякаемого трудолюбия, достоинства и целомудрия – может стать той путеводной звездой, которая приведёт нас к возрождению нравственных основ нашей страны, её безусловной независимости и самобытности. Православие в России появилось задолго до официального признания, однако число последователей этого учения было незначительным. В X веке Князь Владимир принял христианство Византийского обряда в качестве единой государственной религиозной системы на Руси. Он был уверен, что величие и строгость православной культуры будет служить укреплению государства и объединению в единую нацию многочисленных племён, населяющих Русь и поклонявшимся только своим божествам языческого пантеона. Греческую и древнерусскую церковные традиции связывало то, что Константинопольская и Русская Церкви были основаны одним апостолом Андреем Первозванным, учеником Иоанна Крестителя. Столица Византии – Константинополь, или Царь-град, как называли его русские, стал духовным центром всего христианского мира. Раскол в Русской православной церкви в XVII веке произошёл из-за внесения патриархом Никоном и Московским Собором изменений в церковные службы по современному образцу константинопольской Церкви, которая на тот момент уже 200 лет, как находилась на территории исламского государства. Всех не присоединившихся к обновлённой греко-русской Православной Церкви (РПЦ) объявили раскольниками и предали анафеме. Вятский игумен Феоктист был одним из первых непримиримых противников церковной реформы. За свою непокорность официальным нововведениям был схвачен и препровождён в Москву, где и пропал бесследно. Вятская и Пермская губернии традиционно принадлежали к числу российских регионов, наиболее плотно заселённых старообрядцами. Вятские Губернские ведомости утверждали, что в августе 1859 года в Вятской губернии насчитывалось 9670 душ обоего пола поповцев и 37600 – беспоповцев. В 1897 году, по результатам Всероссийской переписи населения, здесь проживали около 96 тысяч старообрядцев различных согласий, большей частью беспоповские. А по всей Российской империи по самым приблизительным подсчетам старообрядцами были не менее десяти процентов населения, а это – порядка 15-20 миллионов человек. Старообрядцы бережно сохраняли свою культурную самобытность и пронесённую многими поколениями их предков систему христианских ценностей Первоапостольской церкви, во всём придерживались дореформенных древне-византийских канонов и правил. Они считали неоспоримыми святынями старопечатные книги на старославянском языке и старинные иконы, образцом которых, согласно заключению Стоглава, были иконы Андрея Рублёва. Берегли они и каноны древнего церковного пения, которого также коснулись реформы XVII века, приблизив его к общеевропейским традициям. Искусственная упорядоченность ритма в музыке западноевропейской школы сильно отличалась от свободных ритмов и ладового своеобразия мелодий древних распевов. Как отметил наш земляк, тонкий знаток церковной музыки, великий композитор Пётр Ильич Чайковский в 1886 году "… древние оригинальные напевы утратили свой первоначальный характер. Навязанный русской церковной музыке стиль до такой степени водворился …, что лица восстают против самых скромных попыток … возвратить тот строй …, который составлял драгоценнейшее состояние её". Тайно собравшись в каком-нибудь доме, мужчины и женщины старообрядцы протяжным знаменным распевом читали священные тексты старинных церковных книг – стихиры, записанные крюками – нотами в виде иероглифов. Повседневные и праздничные, одноголосые, строчные в унисон и многоголосные песнопения своим выразительным звучанием и красотой радовали и укрепляли душу верующих, поднимая её до ангельских высот. В 1834 г. во всём приходе Воткинского Благовещенского собора проживали 1318 мастеровых - раскольников разных согласий, большая часть которых жила в сёлах Перевозном, Светлом, Чёрном и Июльском. В Воткинском заводе их числилось 212 чел. В эти годы общину беспоповцев Камских заводов (Ижевского и Воткинского) возглавлял прибывший из Тулы Яков Гайдуров. Его как опытного «стального мастера» пригласил на заводы начальник Гороблагодатских, Пермских и Камских горных заводов Андрей Фёдорович Дерябин для налаживания производства литой и цементированной стали. Яков Гайдуров прославился постройкой в 1803 году первого листопрокатного стана на Воткинском заводе, а также резноплющильного стана для производства обручного железа. Это нововведение имело в промышленности огромное значение, так как значительно удешевляло стоимость работ, где требовалось тонкое железо. Механик Лев Сабакин, прибывший на завод в 1805 году, посчитал эти станы превосходными. Продолжительные репрессии царского правительства против старообрядцев не уничтожили это течение в русском христианстве. Напротив, вмешательство государства воспринималось людьми как гонение на веру, преследование за правду, и придавало им бо́льшую духовную силу. Несмотря на борьбу государства с раскольничьими браками староверы были самыми ревностными защитниками института брака. В ноябре 1835 года управляющий Камско-Воткинским заводом, выполняя царский наказ об ужесточении борьбы с инакомыслием в государственной религии, дал предписание прекратить выдачу провианта для жён и детей мастеровых старообрядцев, а законным браком считать только венчание в православной церкви. Однако, на январь 1836 г. девять из одиннадцати семей мастеровых-старообрядцев так и не приняли церковного благословления на уже существующий «раскольничий» брак, поэтому запрет на выдачу продовольствия им был продлён и провиант выдавали только работающим в заводе. Среди «ослушников» были – семья Ивана Степановича Коновалова (дома у него - жена и пятеро детей от 3-х до 14 лет, их старший сын 15-летний Еремей уже работал на заводе и, следовательно, провиант получал), семья Силантия Стерхова (жена и четверо детей от 2 до 10 лет: Семён, Александр, Ефимия и Степанида, пятый ребёнок, 5-ти летний сын, за время невыдачи провианта умер) и другие семьи. Правительство признавало идейную силу старообрядчества и поэтому запрещало их духовным лицам (наставникам и руководителям) публично проповедовать свою веру. Была запрещена деятельность староверческих учителей и вся система обучения в староверческих школах. При этом поступление старообрядцев в гимназии и университеты было крайне затруднено. В октябре 1834 г. инспектор школы приказнослужителей, протоиерей Благовещенского собора Василий Блинов сообщает в донесении на имя Горного начальника Камско-Воткинского завода об ученике Денисе Пушине, раскольнике, сыне мастерового, обладающего хорошими способностями к учению и прилежанием, который как «заражённый расколом, не может поступить в звание приказнослужительское». Несмотря на «тщательное» увещевание обратиться к Православной церкви, Денис от веры своей не отказался и его отчислили из школы «как бесполезного для канцелярской службы, так и вредного для самой церкви». Запрет для старообрядцев занимать общественные должности был отменён лишь в 1883 г. Однако способности на Воткинском заводе ценились всё-таки выше вероисповедания! Руководителем Камско-Воткинского завода в 1837-1848 гг. был Илья Петрович Чайковский. В мае 1838 года инспектор Малой горной школы протоиерей Василий Блинов сообщил в контору завода, что занятия группы из 13 детей мастеровых в возрасте от 12 до 14 лет, которые обучаются черчению и рисованию, малоуспешны по причине частых отлучек учителя. Поэтому учит рисованию их один из учеников этой группы, самый младший из них, 10-летний Варфоломей Пушин. Из последующих документов мы узнаём, что учителем черчения и рисования в школе являлся унтершихтмейстер Денис Пушин. В отчёте завода за 1840 год встречается упоминание о чертёжнике Пушине – вот и причина частых отлучек учителя. Очевидно, что это и есть раскольник Денис Пушин, старший брат Варфоломея. Он обладал такими исключительными способностями, что был допущен даже преподавать в школе, из которой не так давно был отчислен. Впрочем, там он был под строгим присмотром: из тринадцати учителей школы одиннадцать являлись священнослужителями. Денис Иванович Пушин стал помощником архитектора в заводской чертёжной, а с 1848 года – преподавателем географии и грамматики в Окружном училище. Варфоломей Пушин стал смотрителем мехового и пильного цехов, содержателем припасов. К слову сказать, дом мастерового Варфоломея Пушина по ул. Кривоноговская по своим размерам был сопоставим с домом горного начальника, расположенный на той же улице (в конце XIX в. она получила название Господская, в наст. время это улица П.И. Чайковского). В описании сгоревших в пожаре 28 июня 1856 года заводских и частных строений, дом Пушина был оценён в 2850 рублей, имущества у него сгорело на 315 рублей. При том, что все остальные в списке дома мастеровых оценивались в 100-300 рублей. В ряде случаев старообрядцы для виду принимали официальную православную веру, так как это было единственным способом избежать преследования властей, но в душе они сохраняли приверженность апостольской церкви. Для многих такая внутренняя эмиграция была мучительной и они прекращали посещать храмы РПЦ. Так, например, в 1861-1868 годах «уклонилось в раскол из православия 136 чел., включая младенцев. Крещённые в детстве Г.И. Грахов 36 лет, М.И. Грахов 41 г., К.И. Крапивин 36 лет, К.С. Крапивин 29 лет, А.Т. Тараканова 74 лет или обращённый из раскола Г.З. Самохвалов 25 лет были записаны в 1867 году, в ежегодном донесении Благочинному, как уклонившиеся в раскол, причём «безнадёжно». Некоторые люди до конца своей жизни не открывали своей истинной веры, чтобы не осложнять свою жизнь, но завещали своей семье похоронить себя согласно старому православному обряду на отдельном не огороженном кладбище, выделенном специально для старообрядцев за стеною православного приходского Воткинского Нагорного кладбища. «Умерла и погребена «по-раскольничьи», отмечено в метрических книгах Благовещенского собора в 1867 г. о сельской обывательнице М.С. Романовой 63-х лет. Хоронили старообрядцев по традиции в гробовище без гвоздей: либо в долблёной колоде, либо скрепленных между собой лыковыми или черёмуховыми «верёвками» (мятой корой) досок. А сверху могилы водружали деревянный крест в виде устремлённой ввысь стрелы из восьмиконечного креста, прикрытого «крышей», который служил для души направлением «в Горнее». В 1891 г. в Благовещенском приходе проживали: 33726 православных, 474 раскольников поповского согласия и 374 – беспоповского согласия. «К церковно-епархиальной власти раскольники относятся с соблюдением приличий, но … считают себя независимыми от неё; … и не позволяют открыто говорить хулы на неё…», – сообщает Благочинному округа в сентябре 1890 г. настоятель Благовещенского собора протоиерей Андрей Чернышёв. – «Раскольники поддерживают общение лишь внутри своей группы, священников не имеют, на молитвенных собраниях наставники руководят чтением молитв, пропагандой своей веры не занимаются. Молодые люди вступают в сводное сожительство по благословению своих родителей, крещение младенцев совершают у них бабки. Беспоповцы в праздники и посты собираются в частном доме сельского обывателя Тимофея Шадрина, в котором устроен иконостас. Настоятельствует почитающий себя старшим братом Семён Силинович Стерхов». По данным Всероссийской переписи 1897 г., Семён Силантьевич(!) Стерхов 1827 года рождения проживал в доме Кондратия Ивановича Коновалова по ул. Шармейка (в наст. время Республиканская). Единоверие стало компромиссным вариантом присоединения старообрядцев к Русской Православной церкви, однако надежд РПЦ оно не оправдало: переход староверов в единоверие не стал массовым. В 1854 г. в посёлке проживали 112 единоверцев. В 1895 г. на частные пожертвования купцов и работников завода была построена Пантелеймоновская единоверческая церковь, попечителем которой стал Василий Савельевич Наберухин, собиравший средства для постройки. О времени начала постройки этого храма не известно. Решение о строительстве единоверческой церкви в Воткинском заводе Вятская Духовная консистория приняла в 1887 году, а первые записи о прошедших таинство крещения и святого миропомазания детей раскольников в метрических книгах единоверческого Пантелеймоновского храма датируются 1884 годом. Несмотря на царский манифест 1905 года и проведение официальных Всероссийских соборов поморцев в Москве в 1909 и в 1912 гг., притеснения светскими и церковными властями старообрядцев продолжались. Так, в 1913 г. Сарапульский Окружной Суд по уголовному отделению обвинил 49-летнего Нифонта Кондратьевича Коновалова в преступлении за то, что он устроил в принадлежащем ему флигеле общественную молельню христианской старообрядческой секты «бегунов» или «старинников», не получив разрешения от духовного и светского начальства. За что был наказан денежным взысканием в сумме 50 рублей. С учётом вступившего в силу Всемилостивейшего Манифеста от 21.02.1913 года Нифонт Кондратьевич был освобождён от наказания, но был обязан упразднить общественную молельню и оплатить судебные издержки. В этом флигеле жила Акулина Галактионовна Кустова, возможно, очередная наставница общества старообрядцев беспоповцев Воткинского завода. Можно сказать, что Нифонт (Фёдор) Кондратьевич «отделался лёгким испугом». Ранее суд поступал более строго. Известны случаи, когда содержателей моленных высылали на 10 лет в монастыри, которые нередко служили темницами для инаковерующих, где они содержались в особо тяжёлых условиях, особенно, если они были из духовного монашеского звания. Буржуазная революция в феврале 1917 года была встречена людьми с большими надеждами: Временное правительство объявило о намерении снять все ограничения с деятельности религиозных объединений. 14 июля 1917 года появилось соответствующее постановление «О свободе совести», которое вызвало большую радость во всех старообрядческих согласиях. Однако уже в октябре 1917-го власть в стране перешла к большевикам – непримиримым атеистам. Церковь была отделена от государства, лишена священных реликвий, духовенство, в том числе наставники старообрядцев, подверглись репрессиям. Трудолюбивые заводчане, поначалу не принявшие идеи и власть большевиков, смогли адаптироваться к новым законам и условиям жизни в бесклассовом обществе новой России. Однако и при советской власти верующие люди подвергались преследованиям и были вынуждены скрывать свою веру. В 1971 году Поместный собор Русской Православной Церкви Московского патриархата отменил суровые законы в отношении староверов, признав старые обряды равноблагодатными, и снял клятвы 1667 года «яко не бывшие». В 2000 году Синод Русской православной церкви заграницей (РЗПЦ) принёс покаяние перед старообрядцами за причинённые им гонения. Сейчас в России наряду с РПЦ существует РПСЦ (Русская Православная Старообрядческая Церковь) и ДПЦ (Древлеправославная Поморская Церковь). Вероятно, в силу мощной генетической памяти в настоящее время активно растёт интерес к старорусской православной вере, начинают восстанавливаться традиции канонического иконописания и древнего церковного знаменного пения. В Воткинске до сих пор существует община старообрядцев беспоповцев, члены которой собираются в домах в разных частях города, проводят службы и читают священные тексты старинных церковных книг. Община поповцев Воткинска мечтает о возведении старообрядческого храма и уже начаты работы по её воплощению. Быть может, именно в горниле государственности и был выкован знаменитый русский характер: «чужого нам не надо, но и своего не отдадим»? Замуж выходит дочь воткинских обывателей Вонифантия Кондратьевича и Стефаниды Александровны Коноваловых – «раскольников беспоповской Даниловской секты», 16-летняя Марианна. Перед свадьбой она вынуждена была пройти таинство миропомазания в единоверческой церкви, подтверждающее её присоединение к православному единоверию. Только после этого она имела право выйти замуж за православного. Её мужем стал 19-ти летний работник Воткинского завода Василий Иванович Шулятьев. Фото 1907 года. Архив Н.А. Шулятьева. PS. Данная статья со ссылками на источники опубликована в материалах Третьей Межрегиональной историко-церковной конференции III «Островидовские чтения», г. Глазов, 8 декабря 2017 г. / под редакцией епископа Виктора (Сергеева), Н.Н. Закировой. - Глазов: ГГПИ, 2019. – 184 с. (С.75-81). ISBN 978-5-93008-300-2 Подробнее о семье Шулятьевых в статье, опубликованной в газете «Воткинские вести» № 92-93 от 17 августа 2018 на стр.7. Ольга Ларионова