Новости
Старообрядцы Удмуртии.
Вятская губерния являлась одним из крупнейших центров староверия в России.
По данным Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 года она
занимала шестое место по численности проживавших в регионе старообрядцев, а в начале
ХХ века – третье место в стране по данному показателю. При этом, несмотря на
принимаемые как правительством, так и официальной церковью меры, в Вятской губернии
наблюдался устойчивый количественный рост приверженцев «древнего благочестия», о чем
свидетельствуют представленные в таблице статистические материалы.
Центрами беспоповщины в Глазовском уезде являлись села Карсовайское, Кулиг, деревни Павлушата и Мокрушата.
Поповщина была наиболее сильно представлена в селах Порезское, ЗюздиноХристорождественское,
Зюздино-Афанасьевское, деревнях Наймушинская, Антоновская, Тарасенская.
Одним из распространителей староверия в Глазовском уезде являлся крестьянин
починка Тарасенского Мухинской волости Козьма Чернышев. Согласно сведениям,
представленным вятскому губернатору миссионером Василием Сырневым, К. Чернышев,
исполняя обязанности священника, занимался перекрещиванием старообрядцев (вероятно,
бывших адептов Русской православной церкви) и их венчанием. Миссионер подчеркнул, что
К. Чернышев совершал указанные выше религиозные обряды не бесплатно: стоимость
первого составляла от 30 до 50 коп. с человека, второго – от 6 до 15 руб. Отметим, что
взимание денег православными священнослужителями за отправление ими духовных треб
было излюбленной темой для обсуждения во время бесед старообрядцев с приверженцами
официальной церкви. Они всячески старались убедить православных в корыстных
побуждениях их пастырей. Однако исследователи вятского старообрядчества, в частности
М. Фармаковский, подчеркивают, что факт взимания платы свидетельствует не о
корыстолюбии православного духовенства, а о материальных трудностях, которые
вынуждали священников брать деньги со своих прихожан за совершение религиозных
обрядов. Более того, как мы видим, и старообрядческие «лжепопы» тоже служили не
бескорыстно. Они принимали от своих последователей не только деньги, но и зерно (хлеб),
которое привозили с собой староверы, собираясь на моление к своему наставнику в особо
назначаемые праздничные дни. Старообрядческие священники имели доход от торговли
восковыми свечами, лестовками из телячьей кожи, книгами. Таким образом, они
оказывались материально более обеспеченными, чем православные служители культа
(Фармаковский, 1880: 266–272).
Как правило, старообрядческое духовенство скрывало свою материальную зависимость
от прихожан. Так, К. Чернышев в ходе следствия отрицал, что брал деньги со староверов за
совершение религиозных обрядов. По свидетельству миссионера и православных
односельчан, разбогатев, он стал притеснять приверженцев официальной церкви.
Например, крестьянин починка Бушмелевского Дмитрий Бушмелев (православный) 23 мая
1870 г. направлялся в дом старообрядца починка Харинского Климента Харина по его
приглашению. Как выяснилось, там уже находились староверы Козьма Чернышев, Дмитрий
и Матфей Харины, собравшиеся для крещения новорожденного. Увидев подходившего к
избе Дмитрия Бушмелева, старообрядцы вышли на улицу и обратились к нему с вопросом:
«Зачем ты пристаешь за православных и не веришь нашему учению?» .
После этого они сильно избили Д. Бушмелева. К счастью, вовремя появились
православные односельчане, и старообрядцы, испугавшись свидетелей, скрылись в доме
Клемента Харина. После описанного инцидента Козьма Чернышев предлагал Дмитрию
Бушмелеву четверть ведра водки и Екатерине Рябовой (свидетельнице) 10 руб. за
неразглашение происшедшего. В соответствии с распоряжением вятского губернатора по
делу о распространении староверия К. Чернышевым было проведено следствие.
30 августа 1870 г. в ходе обыска в его доме полиция обнаружила молельню. В ней
находился киот с двумя большими иконами Спасителя и пророка Ильи, написанными на
деревянных досках, и одиннадцатью медными иконами разной величины. Перед образами
висела кадильница; в жестяной коробочке хранился ладан. В шкафу были найдены книги
религиозного содержания: Канонник, Часослов, Псалтырь и Шестоднев. Кроме того, в
молельне К. Чернышева при обыске обнаружили восковые свечи, лестовки и дароносицу.
Сам старообрядец, давая показания, назвал описанную комнату не молельней, а «отхожей
избой от угара». Однако один из свидетелей – Петр Репин – на допросе показал, что в доме
К. Чернышева часто собирались на богослужение старообрядцы из разных деревень. Сам
П. Репин неоднократно видел, как Чернышев отправлял службу, и слышал пение
J. Int. Netw. Cent. Fundam. Appl. Res., 2018, 5(2)
82
религиозных песен, доносившееся из его избы. Григорий и Прокопий Саламатовы
сообщили, что на их глазах он совершал крестный ход на Пасху, ходил по домам
старообрядцев и крестьян, склонных к переходу в староверие, и отправлял богослужения.
По словам К. Чернышева, он исполнял обязанности священника первые два года после
получения сана от московского архиерея Антония, который выдал ему ставленическую
грамоту и ризы для совершения обрядов венчания и крещения (впоследствии они сгорели в
овине Клемента Чернышева). К. Чернышев признал также, что он, как священник, крестил
младенцев, исповедовал больных, отпевал усопших, венчал староверов.
28 марта 1872 г. Вятская палата уголовного и гражданского суда постановила
заключить Козьму Чернышева в тюрьму на один год за обращение своего дома в
общественную молельню. Однако Сенат постановил ограничить срок тюремного
заключения К. Чернышева за организацию молельни шестью месяцами (альтернативная
мера наказания – 45 ударов розгами), саму молельню надлежало уничтожить, а материалы
продать в пользу земства. По обвинению в распространении староверия К. Чернышев был
оставлен «в подозрении» .
(по материалам публикаций В. Машковской , Вятский университет).
Козьма Чернышев Был прадедом А. Чернышова, о жизни которого мы писали на страницах сайта.
